Тирендиль "О безымянных героях Предначальной Эпохи"

В каждой из легенд «Сильмариллиона» участвуют аинур, эльфы, люди или гномы, не названные по именам. Не все они - просто часть народа или воинства. Среди них есть и отдельные герои, а также малые группы, которые выделяются среди других, деяния которых достойны памяти или оказали влияние на историю. Пока я выбрала среди них только героев Предначальной Эпохи...

Первые по времени -  Праотцы Гномов, из которых по имени известен лишь Дурин, созданный самым первым. А шестеро других? Мы знаем историю их создания - Аулэ сотворил их втайне в подземном чертоге в Средиземье, придумал для них язык и научил их; затем, услышав голос Илуватара, со слезами поднял молот, чтобы разбить их - но гномы уклонились от молота и стали молить его о милосердии. Затем Аулэ отвёл их в дальние тёмные места - одно находилось в Синих Горах, два других восточнее Гундабада, где они и пробудились, также после Дурина, дав начало целым кланам и став их первыми Королями. По преданиям гномов, все их Праотцы, как и Дурин, возвращаются в жизнь в своих потомках, носящих те же имена. Так, мы знаем, что имена нескольких Властителей народов гномов совпадали с именами Праотцев - не зная самих имён.

Возможно, имя первого предка носил и Король, что правил Белегостом в 1300 Г.В., в мирные времена Пленения Мелькора. После возведения Менегрота Владыка Белегоста получил в награду от Тингола драгоценную жемчужину Нимфелос размером с голубиное яйцо, сиявшую подобно отблеску звёздного света на морской пене. Если он получил и принял этот дар (лично или через своих подданных), не приходится сомневаться в его дружественном отношении к Дориату и в том, что гномы укрепляли и украшали Менегрот самое меньшее с его дозволения; возможно, он руководил строительством или участвовал в нём. Владыка Белегоста ценил эту жемчужину выше горы сокровищ, значит, сокровищ у него было много - он был богат.

Среди безымянных мастеров гномов можно назвать кузнеца из Белегоста, изобретателя кольчуг. Между 1330 и 1350 Г.В. в оружейных Тингола уже были кольчуги из сверкающей стали. Таким образом, мастер сделал своё изобретение между 1250 Г.В. (до того не существовало Белегоста) и 1350 Г.В.

Из аинур дважды упоминается «вестник Манвэ». Возможно, этим вестником является Эонвэ, хотя он позже назван по имени. Так что это неизвестно: возможно, это даже не один, а два вестника. Вестник является в Форменос передать Феанаро приглашение от Манвэ на Праздник Сбора Плодов - высказанное так, что все в Форменосе восприняли его как приказ. Тот же или иной вестник встречает Феанора, выходящего из врат Тириона, передаёт ему слова Манвэ и слышит ответ - после которого, поклонившись Феанору, удаляется.

Более всего, конечно, сказано об эльдар. Некоторые из безымянных персонажей даже не упомянуты явно - об  их существовании можно только догадаться. Например, у одной из "древнейших песен, о которых будут помнить и на Западе" - песни "о чёрном Всаднике на диком коне, который преследовал ушедших, чтобы схватить и пожрать их" - несомненно, был автор. Если такая песня была не одна, в Амане, вероятно, сохранили память о первой или лучшей из них, которой после подражали другие. В сущности, её автора можно назвать первым из великих менестрелей квенди. Он мог быть из числа Пробуждённых или родиться у берегов Куйвиэнен не позже 1080 Г.В., так как должен был повзрослеть до 1085 Г.В., времени прихода Оромэ. Свои песни он сложил между 1080 Г.В., когда лазутчики Мелькора обнаружили квенди, и 1085 Г.В. Они не могли быть сложены позже, по памяти, так как в них отразилось влияние распространяемых лазутчиками Мелькора слухов о единственном Всаднике, который пожирает квенди. Позже стало известно, что слуги Мелькора принимали облик, отчасти подобный облику Оромэ, но тёмный и ужасающий, и не пожирали эльфов, а похищали их. Скорее всего, сам менестрель тоже видел "чёрного Всадника" издали; он стал жертвой исходящих от Мелькора слухов и не мог не испугаться прихода Оромэ. Дальнейшая судьба певца с Куйвиэнен могла сложиться по-разному - от панического бегства с теми, кто после потеряется, до прихода в Аман.

В Великом Походе главным Домом среди ваниар был Дом Ингвэ. Эти ваниар не раз упоминаются отдельно от своего народа (даже встречается фраза «Дом и народ Ингвэ»). В «Ламмас» в нескольких местах упоминается, что они говорят на наиболее архаичном, менее всего изменившемся языке.  Стоит отметить, что в одной из фраз  ваниар, говорящие на особенно архаичной квэнья, названы «Дом Ингвэ», в другой - «семья Ингвэ», в третьей «двор и семья Ингвэ». Как родичи Ингвэ они выделяются в Великом Походе, если не ранее; возможно, позже в Дом Ингвэ вошёл и его двор, свита - или она упомянута здесь только потому, что говорила так же. Малые изменения в языке объясняют тем, что Дом Ингвэ, его родичи, были ближе всего к Валар, теснее всего общались с ними. А жизнь Валар почти неизменна. Вероятно, и в другом Дом Ингвэ был постоянен, но это не означает сохранения обычаев времён Куйвиэнэн или Великого Похода. Скорее, сохранение почти без изменений творчески усвоенного от Валар вскоре после переселения в Аман. Многие из родичей Ингвэ вместе с ним самим первыми покидают Тирион - в 1140 Г.В., сразу после того, как он был достроен - и поселяются вместе с майар Манвэ; другие ваниар будут уходить постепенно - до 1165 Г.В., когда из Тириона уйдут последние из них. Ваниар Дома Ингвэ более всех эльдар стремились к свету Древ и к Валар, были нетерпеливы в этом стремлении - в Походе, где, вероятно, шли первыми вместе с Ингвэ, и в переселении; когда же они достигли цели, к которой стремились - не желали менять или терять обретённое.  

О мастере гномов уже говорилось, теперь перейдём к мастерам эльдар. "Говорят, что в это время каменщики Дома Финвэ, добывая в горах камень для своих построек (ибо нравилось им возводить высокие башни), впервые открыли драгоценные камни, которыми Аман воистину был неизмеримо богат. И их мастера изобрели орудия, чтобы резать и гранить самоцветы, и придавали им многие облики, прекрасные и сверкающие; и не копили их у себя, но давали щедро любому, кто просил, и труды их обогатили весь Валинор».

Так как часть написанного в этом отрывке относится к мастерам нолдор вообще, легко пропустить первых из них: каменщиков Дома Финвэ. Как много самоцветов ни добыли бы нолдор после, открыть их впервые должны были немногие. Дом Финвэ (как видно из известного о Доме Ингвэ) - не то же, что народ Финвэ. Эти каменщики (двое или несколько нолдор) были родичами Короля нолдор. Среди них могли быть его родные или двоюродные братья, племянники, быть может, отец Короля нолдор, если Финвэ был не из числа Пробуждённых…. Быть может, даже сёстры - ведь Нэрданэль была скульптором…

 Камень для новых строений - любимых ими высоких башен - они искали в горах в 1179 или, по более поздней версии, 1169 Г.В., в год рождения Феанора, тогда как Тирион был завершён в 1140 Г.В. Возможно, строители продолжают его украшать. Ещё более вероятным представляется, что они в это время трудятся в Альквалонде. Нолдор и ваниар строили Тирион в течение семи лет валар, с 1133 по 1140 Г.В., а Альквалонде телери с помощью нолдор начали строить только в 1162 Г.В., т.е., к 1169 Г.В. Лебединая Гавань могла быть ещё не достроена. Телери помогал в строительстве сам Финвэ, и представляется логичным, что среди других нолдор, также участвовавших в этом строительстве, были и его родичи-каменщики. Неожиданно найдя драгоценные камни, они увлекаются их добычей.

Были они и первыми ювелирами (возможно, наряду с другими нолдор).  Фраза  о щедрости относится как к каменщикам Дома Финвэ, так и ко всем нолдор - найденные или огранённые самоцветы мастера легко дарят. Родичи Финвэ общались с самим Королём нолдор, и могли показывать новые разновидности драгоценных камней, дарить их, рассказывать о том, что придумали и т.п. Не исключено, что именно от них впервые узнает о самоцветах и их обработке и юный Феанор. Когда возникнет раздор между Домом Феанора и Домом Финголфина, он должен задеть этих мастеров сильнее многих других нолдор - из-за их родства с Финвэ.

В «Шибболете Феанора» отдельно упоминается, что имена родичей Мириэли не сохранились в записях - то есть в прошлом они были известны. Они, как и Финвэ, не раз просили Мириэль вернуться, всякий раз узнавая ответ: «Ещё не время». С каждой новой просьбой она всё более утверждалась в своём решении, и наконец, ответила: «Я жажду покоя. Оставьте меня! Я не вернусь. Такова моя воля». Так, родичи Мириэли вместе с Финвэ сыграли свою роль в том, чтобы она не вернулась - именно потому, что желали её возвращения… Также известно, что пока Мириэль была жива, она желала, чтобы её родичи говорили или хотя бы произносили её прозвание так же, как она. Ещё можно заметить, что, согласно поздней «Квенте Сильмариллион»,  у Мириэли серебристые волосы. Можно предположить, что некоторые её родичи были из тэлери.

Уже после отказа Мириэли возвращаться  Ингвэ узнал, что Финвэ пришёл в отчаяние, и направил ему послание - приглашение на время оставить Туну и пожить у него, в Свете Древ. Посланник Ингвэ, что приносит это послание - вероятно, ваниа. Он возвращается к Ингвэ, не получив ответа - но спустя время, после утверждения Мандосом Статута о Финвэ и Мириэли соглашается. Именно тогда Финвэ узнаёт о любви Индис к нему и решает взять её в жёны.

Только из слов Финвэ в «Истории Финвэ и Мириэли» - «А в это время Ингвэ и Ольвэ зачинают многих детей в блаженстве Амана» - мы узнаём, что как у Ингвиэля, так и у Эарвэн были братья или сёстры. Правда, в «Книге утраченных сказаний» упомянуты потомки Ингвэ, но это могли быть и внуки, и правнуки. Кроме того, что дети Королей ваниар и тэлери родились в Амане не позже 1172 Г.В. и, видимо, там и живут, о них ничего не известно. Однако дети Ингвэ не могли не быть на Празднике Сбора Плодов; и если сын Ингвэ возглавлял воинство ваниар на Войне Гнева, то править первым из кораблей, что принесли войско Запада в Средиземье, мог сын Ольвэ. Если у него был сын, а не только дочери.

Вести о нападении Мелькора на Форменос валар принесёт Маэдрос. Но остаётся неизвестным, кто приносит Валар весть от Финвэ о приходе Мелькора к вратам Форменоса в 1492 Г.В. Один или несколько нолдор, что ушли в Форменос - скорее всего, вслед за Финвэ, будучи близки к нему. Те, кто считал несправедливым суд на Феанором и не мог признать Финголфина как правителя. Вестники очень скоро достигают Вальмара, передают всё валар и возвращаются к Финвэ с вестью о том, что Мелькор бежал, а Оромэ и Тулкас пустились в погоню. После гибели Финвэ эти вестники должны были последовать за Феанором - вначале в Тирион, затем в Альквалондэ, возможно, и далее.

Неизвестны и вестники из Эльдамара, пришедшие вскоре после них и, вероятно, также немногочисленные. Когда Оромэ и Тулкас только собираются в погоню или, по «Анналам Амана», не успевают далеко отъехать, эти эльдар достигают Круга Судеб с двумя сообщениями: во-первых, они видели с Туны, что разгневанный Мелькор бежал через Калакирью; во-вторых, телери Альквалонде сказали им, что видели тень Мелькора, которая пронеслась над Лебединой Гаванью и унеслась на север, к Араману.

Итак, эти вестники в час бегства Мелькора находились на Туне: они из  числа сторонников Второго или Третьего Домов нолдор, которые после суда над Феанором остались в Тирионе и приняли власть Финголфина. Достаточно хорошо разглядев Мелькора, чтобы понять, что он разгневан, они не направляются сразу в Круг Судеб, но вначале - в Альквалонде, где узнают от телери, куда Мелькор бежал далее; и после этого успевают очень скоро доставить вести в Вальмар. По-видимому, эти нолдор отважно пускаются в погоню за Мелькором - и только узнав, что он ушёл в пустынный Араман и в настоящий момент не угрожает эльдар, спешат в Вальмар. Вероятно, позже эти нолдор, которые стремились настичь Мелькора, не побуждаемые ничьими речами, после гибели Финвэ станут сторонниками Исхода - ради победы над Морготом.

Вновь перенесёмся из Валинора в Белерианд. В Первой Битве Белерианда вместе с Королём Денетором погибли все его самые близкие родичи - то есть, видимо, все те, кто мог бы по праву возглавить народ лаиквэнди после его гибели. Битва эта состоялась в 1497 Г.В., а Денетор привёл свой народ в Белерианд в 1350 Г.В. Таким образом, Денетор ко времени гибели около полутора тысячелетий (в пересчёте на солнечные) жил в мире и благоденствии Веков Пленения Мелькора. Поэтому представляется вероятным, что Король Денетор ко времени своей гибели не был бездетным. Но если бы в бою пали только его сыновья, так бы и говорилось -  «все его дети», а не «все самые близкие родичи». Ближайшими родичами Денетора могли назвать и его братьев, родных или двоюродных, или племянников, или внуков.

Когда Тингол призвал Денетора на помощь, его родичи также вооружились - легко, как и другие лаиквэнди, и выступили из Оссирианда. В бою они держались близ Денетора, иначе орки не могли бы отсечь их вместе с ним от воинства лаиквэнди и окружить на холме Амон-Эреб. Очевидно, Король вёл за собой войско, а не шёл позади него. Значит, в тот момент, когда он был отсечён, лаиквэнди только подходили к Амон-Эреб, и родичи Денетора также шли в первых рядах. Орки были вооружены длинными копьями - возможно, ими и были пронзены эти воины. Говорится, что Тингол (уже после того, как главные силы врагов будут истреблены), обрушится сзади на орков, окруживших Амон-Эреб и разобьёт их, но не успеет прийти на помощь Денетору. Отсюда следует, что его родичи гибнут вместе со своим Королём примерно в то самое время, когда войско лаиквэнди вместе с синдар побеждает врага или уже одолело его. Но павшие на Амон-Эреб едва ли видели за копьями множества орков, как сражаются их родичи и союзники - разве что если Тингол в этот час уже пробивался к ним, и они были убиты как раз тогда, когда избавление было совсем близко. Если же нет, для них Первая Битва Белерианда завершилась в тот час, когда Тингол не может справиться с врагом без помощи, а то войско, что должно было прийти на помощь, обезглавлено: Король пал или обречён, а вместе с ним - и все, кто мог бы занять его место.  

Но воинство лаиквэнди не ведёт себя как оставшееся без главы: не отступает в растерянности и не рассыпается на отдельные группы слабо связанных между собой эльдар. Несмотря на более слабое вооружение по сравнению с орками, лаиквэнди теснят их к Андраму и дальше, до середины пути между Аросом и Гелионом, где вместе с синдар окружают и разбивают врага. Войском лаиквэнди, в это время фактически лишённым Короля, кто-то должен был командовать. Денетор вёл лаиквэнди на Первую Битву и героически погиб в ней; а кто, совместно с Тинголом, в ней победил? Ни имён, ни судеб: просто те, среди кого лаиквэнди не избрали нового Короля.

Вскоре в Средиземье вернулись нолдор. В Дагор-нуин-Гилиат Феанора, обогнавшего свои передовые отряды, окружают с немногими друзьями. Несомненно, друзья Феанора являются его единомышленниками: иначе дружба между ними не могла бы сохраниться (или возникнуть) в период раздоров. Они не должны расходиться ни в чём существенном, будь то особенности произношения, отношение к валар или к Дому Финголфина. Затем друзья Феанора не могли не следовать за ним - сначала в изгнание в Форменос, а затем в Тирион и в Исход, участвуя в Братоубийстве и в сожжении кораблей. Они преданы Феанору. От других сторонников Старшего Дома их отличает отвага, доходящая до безрассудства: друзья Феанора вместе с ним самим обгоняют передовые отряды воинства нолдор. Никто из них, преследуя и истребляя врагов, в пылу боя, видимо, не замечает того момента, когда орки разделяют их. Согласно «Серым анналам», Феанор останется один - то есть его друзей убьют раньше, хотя главной целью должен быть именно он. Едва ли балроги, сражаясь с Феанором, обратили бы внимание на каких-то эльфов, которые испугались и не вступили в бой.  Это означает, что друзья Феанора бьются рядом с ним, окружённые балрогами, и гибнут, пытаясь защитить своего друга и Короля.

Вскоре начнётся Первая Эпоха, в которой к прежним героям прибавятся новые - как известные нам, так и оставшиеся безымянными.