Констатин Пирожков "Занимательные факты из биографии Толкина"

В 2018 г. в библиотеке Оксфордского университета открылась выставка «Толкин: создатель Средиземья», на которой были показаны многие уникальные экспонаты, связанные с жизнью и творчеством писателя. Сотрудником толкиновского архива Кэтрин Макилвейн была проделана большая работа по созданию каталога выставки. Вашему вниманию будет представлен перевод написанного ей для этого каталога биографического очерка, а также ряд занимательных фактов из биографии писателя и его окружения. Где жили самые первые Толкины, о которых нам известно? Какое происхождение было у жены писателя? В каких направлениях шло развитие юного Толкина? С кем он дружил? Что примечательного в биографиях его детей? Чем Толкин занимался во время Второй мировой войны? Для кого мог Толкин написать стихотворение в подарок?

1. ЮЖНАЯ АФРИКА, 1892–1895

Джон Рональд Руэл Толкин родился в Блумфонтейне в Оранжевом Свободном Государстве 3 января 1892 г. Его родителями были англичане Артур и Мейбл Толкины. <…>

Джон было традиционным именем для первенца в семье Толкинов. Кроме того, так звали его обоих дедушек. Рональд было заменой Розалинды, имени, выбранного Мейбл, уверенной, что у неё родится девочка. Руэл было вторым именем его отца (оно присутствует в Ветхом Завете <Рагуил – примечание переводчика> ) и было дано в память о друге семьи. Произносить «Джон Рональд Руэл» было слишком занудно, и малыша попросту звали Рональдом.

Брак был счастливым, и вскоре семья увеличилась с трёх до четырёх человек, когда в феврале 1894 г. родился второй сын, Хилари Артур Толкин. Артур и Мейбл обожали сыновей, и единственным поводом грустить было лишь большое расстояние, отделявшее их от своих семей в Бирмингеме. Постоянно откладываемые планы осуществить длительную поездку на родину превратились в насущную необходимость, поскольку Рональд страдал от частых приступов болезни, обострённой страшной жарой африканского лета. Мейбл с двумя детьми отправились в Англию в марте 1895 г. Артур планировал присоединиться к ним в Бирмингеме на Рождество и вернуться вместе со всеми в Южную Африку в мае следующего года. Они с нетерпением ожидали встречи со своими семьями: Мэри находилась в Южной Африке четыре года, а Артур – целых шесть лет.

К несчастью, пока Мейбл не было рядом, Артур серьёзно заболел и был вынужден отложить поездку домой. В феврале 1896 г., когда Мейбл с мальчишками уже собиралась возвращаться в Южную Африку пораньше, Артур скончался в Блумфонтейне в возрасте тридцати восьми лет. Мейбл осталась вдовой с двумя детьми на руках. У неё не было ни дома, ни собственности, кроме тех вещей, что она взяла с собой, отправившись навестить родных.

Кэтрин Макилвейн. Дж.Р.Р. Толкин: биографический очерк. // Толкин: Создатель Средиземья. С. 10-19.

Иллюстрации:

11. Артур Толкин (в центре) с сотрудниками перед зданием банка.

1A Интересные факты. Россия – родина Толкинов.

Первые достоверно известные предки Толкина проживали в XVII–XVIII вв. на территории будущей Калининградской области Российской Федерации. Это были мещане, жившие в начале XVII в. в восточнопрусском городе Кройцбург (в настоящее время посёлок Славское Багратионовского района Калининградской области). Бюргер Михель Толкин (род. ок. 1605), предположительно, был сыном Фридриха Толкина, упомянутого в 1614 г. Известно трое детей Михеля: Михель (ок. 1625 – ок. 1695), Элизабет (род. в 1645) и Регина (род. в 1652). Михель-младший (чья фамилия писалась как «Tolckin», «Tolckihn») был церковным старостой в деревне Глобунен (Глабунен) близ Кройцбурга, у них с женой Элизабет родилось 13 или 14 детей.

Польским исследователем Рышардом Дерджинским, занимающимся этими генеалогическими изысканиями, было выдвинуто две версии о том, какой из сыновей Михеля стал предком писателя. Согласно одной из них, это был Михель Толкин-третий (1647–1699), староста Глабунена, впоследствии вернувшийся в Кройцбург, отец Кристиана Толкина (род. в 1677). Согласно другой, этот Кристиан Толкин (род. в 1663) приходился Михелю Толкину-третьему братом, а не сыном.

Так или иначе, Кристиан Толкин, пекарь или мельник, также стал старостой Глабунена, женился в 1704 г. на Регине Виеторис (род. в 1684) и скончался в Кройцбурге в 1746 г. Фамилия его писалась то «Tolckin» (1663), то «Tolkühn» (1706), то «Tolkien» (1746). В мае 1706 г. у него родился сын, которого также назвали Кристианом.

Кристиан-младший был крещён 8 мая 1706 г. в приходской лютеранской кирхе Кройцбурга. Написание фамилии его также было различным: «Tolckien» (1745), «Tollkien» (1746, 1763), но преобладало германизированное «Tollkühn». К 1740 г. он переехал в польский город Гданьск, где в июне 1752 г. у него родился сын Иоганн Бенджамин Толкин, переселившийся в Лондон в 1766–1772 гг., часовщик, прапрадедушка писателя. В российских музеях и частных коллекциях встречаются часы, изготовленные его компанией «Толкин и Грэйвелл».

Рышард Дерджинский продолжает поиск предков Толкина, однако связь возможных основателей рода – рыцарей из Саксонии – с прусскими бюргерами пока не доказана.

Иллюстрации:

1А3. Часы фирмы «Толкин и Грэйвелл»

2. АНГЛИЙСКОЕ ДЕТСТВО, 1895–1911

На небольшой доход, полученный за счёт страхования жизни Артура и акций, Мейбл арендовала коттедж в Сархоуле, уорикширской деревушке, в нескольких милях к востоку от Бирмингема. Здесь она и её мальчишки наслаждались простой сельской жизнью, а она могла обучать их самостоятельно, вместо того, чтобы платить за их образование. Начавшиеся в то время её личные духовные искания привели её в конечном счёте к переходу из англиканства в католичество в 1900 г. К несчастью, это встретило серьёзное сопротивление со стороны родных как её, так и Артура. Муж её сестры, Уолтер Инклдон, урезал оказываемую ей финансовую помощь, вероятно, задетый тем, что его собственная жена Мэй, как обнаружилось, тайно собиралась сменить веру вместе с Мейбл.

В том же году восьмилетний Рональд получил место в школе короля Эдуарда VI, престижной классической школе, расположенной в центре Бирмингема. Поскольку ребёнку было слишком далеко ходить по четыре мили от Сархоула и обратно, семья вернулась в Бирмингем. В школе Рональд быстро освоился и в 1902 г. получил стипендию, что означало освобождение от платы за обучение. Через некоторое время Мейбл была с радушием принята религиозной общиной при церкви Ораториума в Эдгбастоне, где она познакомилась с общительным священником, которого звали отец Френсис Морган.

Здоровье Мейбл пошатнулось, и в апреле 1904 г. у неё диагностировали диабет, серьёзную и неизлечимую болезнь в те времена. Её семья сплотилась, чтобы позаботиться о мальчиках, но Мейбл всё более и более полагалась на своего друга и религиозного наставника отца Френсиса. Позже, в том же году, он нашёл для её семьи жильё в деревне Реднол, где здоровье Мейбл могло поправиться под благотворным влиянием свежего загородного воздуха. К несчастью, её состояние ухудшилось, и она умерла там в ноябре 1904 г. в возрасте тридцати четырёх лет.

В завещании она назначила отца Френсиса опекуном своих детей, опасаясь, что в противном случае её семья не станет воспитывать их в католическом духе. Однако отец Френсис жил в Бирмингемском Оратории в сообществе священников, и мальчикам было невозможно проживать вместе с ним. В качестве компромисса он нашёл им жильё по соседству с вдовой их дяди, Беатрис Саффилд. Ребята ходили в Ораторий каждое утро, чтобы присутствовать на церковной службе и чтобы позавтракать, прежде чем отправляться в школу.

Рональд успешно учился и начал проявлять интерес к языкам и филологии, изучая древнеанглийский и готский, а также придумывая собственные языки. У школы была репутация серьёзного учебного заведения, но кроме того, в ней поощрялась и внеучебная деятельность, особенно спорт. Рональд был членом команды по плаванию, школьной команды по регби, уверенно участвовал в дискуссиях и театральных постановках. Он подружился с несколькими наиболее интеллектуально одарёнными ребятами из школы, в том числе с Робом Гилсоном, сыном директора и подающим надежды архитектором; Крисом Уайзменом, сыном служителя методистской церкви, способным математиком и музыкантом, и Джеффри Смитом, учеником более младшего возраста, опережавшим своих сверстников, а также любителем литературы. Эти мальчишки стали ядром группы, называвшей себя «Ч.К.Б.О.». Группа встречалась в школьной библиотеке, устраивая нелегальные чайные вечеринки, а позже переместившись в кафе в близлежащем универсальном магазине под названием «Барроуз». Аббревиатура эта выглядит внушительно, но означала она всего лишь «Чайный клуб и Барровианское общество». Костяк группы играл важную роль в жизни Толкина и после окончания школы. У них был общий взгляд на то, как использовать свои индивидуальные способности, чтобы улучшить этот мир; чтобы в нём приветствовалась красота, уважалась нравственная прямота и (для Толкина) могло бы процветать католичество.

Жизнь Рональда и Хилари с тётей Беатрис не была счастливой. Она недавно овдовела и казалась холодной и безучастной по отношению к ребятам. Когда отец Френсис узнал это, он нашёл им комнаты в доходном доме по Дачесс-роуд. Этот переезд изменил жизнь Рональда. В том же доме жила девушка Эдит Брэтт, тоже сирота, помещённая туда её опекуном. Молодые люди подружились, а в 1909 г. у них завязался роман. Когда ситуация стала известной отцу Френсису, тот настоял, чтобы Рональд прекратил эти отношения, а в качестве дополнительной предосторожности он переселил мальчишек в другое место. Рональду было невозможно полностью вычеркнуть Эдит из своей жизни, и он продолжал поддерживать с ней эпизодические контакты, но когда это привлекло внимание отца Френсиса, тот потребовал, чтобы никакого общения, что бы ни произошло, не было, пока Рональду не исполнится двадцать один год и он, следовательно, станет совершеннолетним. Рональд подчинился этому решению, и почти три года они с Эдит не виделись и даже не переписывались.

Кэтрин Макилвейн. Дж.Р.Р. Толкин: биографический очерк. // Толкин: Создатель Средиземья. С. 10-19.

Иллюстрации:

22 Мейбл Толкин.

2А. Интересные факты. Викторианская история.

В литературе викторианского времени не редкость рассказы о бедных сиротках, получавших приличное наследство. Вот одна из таких историй со счастливым концом.

Итак, знакомьтесь: Альфред Фредерик Уоррилоу, дилер по коммерческим бумагам (занимается скупкой и перепродажей коммерческих векселей компаний). Родился в 1842 г. в Клеркенуэлле, графство Миддлсекс. Жена – Шарлотта Харрисон, урождённая О’Брайен, на год младше супруга, уроженка Хэндсворта, пригорода Бирмингема в Стаффордшире. В 1875 г. у них родилась единственная дочь, Нелли Элизабет Уоррилоу. Вся семья живёт в Бирмингеме. Перепись 1881 г. свидетельствует, что в доме проживает и прислуга: 30-летняя няня Сара, 25-летняя служанка Ребекка и 22-летняя гувернантка Фанни. О последней и пойдёт дальше речь. Полное имя гувернантки – Фрэнсес Дженни Брэтт, она родилась 1 марта 1859 г. в сельской местности Стаффордшира близ Вулвергемптона, в семье владельца обувной фабрики, четвёртой по старшинству среди семи сестёр и двух братьев. Проработав в доме несколько лет, когда её ученице Нелли шёл уже четырнадцатый год, Фанни забеременела от хозяина дома.

В XIX и начале XX в. судьба незаконнорожденных детей была незавидной. Считалось, что эти дети – порождения греха – греховны по своей природе, незаконнорождённость обязана была указываться в метрических записях о рождении и браке.

Фрэнсес уехала в Глостер, вероятно, чтобы избежать скандала, и там 21 января 1889 г. у неё родилась дочка. Потом она вернулась и поселилась в Хэндсворте – пригороде Бирмингема. Имени отца ребёнка в свидетельстве о рождении не стояло, но Фрэнсес хранила его фотографию. Два года спустя Альфред Фредерик Уоррилоу скончался. Единственной своей душеприказчицей он назначил бывшую гувернантку своей дочери. Можно лишь гадать, какие страсти кипели при распоряжении наследством. Семь лет спустя умерла и Шарлотта, а дочка, Нелли, впоследствии стала учительницей танцев и мирно скончалась в восьмидесятилетнем возрасте в одном из бирмингемских домов престарелых в 1955 г.

Тем временем бывшая гувернантка, несмотря на пересуды соседей, поселилась со своей двоюродной сестрой Мэри Джейн Гроув. Любопытно, что перепись 1901 г. указывает Фрэнсес не как мать, но как тётю двенадцатилетней девочки. Фанни умерла 14 апреля 1903 года, не дожив до 44 лет. В наследство четырнадцатилетней дочке остались несколько земельных участков в разных местах Бирмингема, приносивших доход, который позволил ей не только обучиться на пианистку, но и впоследствии проживать без необходимости зарабатывать себе на жизнь. Обучалась она в возглавляемой сёстрами Уоттс школе-интернате Дрезден-Хаус в Ившеме, куда её отправили после смерти матери, со строгим режимом, но тем не менее оставившей в душе сироты тёплые воспоминания.

Если дочери Альфреда Уоррилоу и было известно имя своего отца, своим детям она его не сообщила. О том, что она незаконнорождённая, она не рассказывала даже своим женихам. И лишь во время бракосочетания 22 марта 1916 года обстоятельства её появления на свет чуть не испортили всю свадьбу. Невеста не подозревала, что при записи в метрическую книгу ей придётся указать имя отца, и столкнувшись с этой проблемой, «впала в панику и не нашла ничего лучшего, как вписать в эту графу имя дяди, Фредерика Брэтта. Но что указать в графе «Общественное положение или профессия отца», она придумать не могла и оставила её незаполненной», – констатировал исследователь Х. Карпентер. Позднее Эдит во всём призналась супругу. «Мне кажется, что из-за этого я только нежнее люблю тебя, дорогая моя жёнушка, – писал он ей, – однако нам следует по возможности забыть об этом и предоставить всё господу» (цитаты из «Биографии» Х. Карпентера в переводе А. Хромовой).

Иллюстрации:

2А2. Эдит за фортепиано. Рисунок Дж.Р.Р. Толкина.

3. СТУДЕНЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ, 1911–1915

Толкин приобрёл право на стипендию для изучения греко-римской филологии (бакалавриат) в оксфордском Эксетер-колледже в 1911 г. Перед этим, в летние каникулы он и Хилари вместе с их тётей Джейн Нив и компанией её друзей отдохнули в Швейцарии. Это был первый раз, когда он выехал за границу с тех пор как в трёхлетнем возрасте покинул Южную Африку, так что природа произвела на него глубокое впечатление, а приобретённый опыт также запомнился надолго. В октябре его преподаватель Дики Рейнольдс отвёз его в Оксфорд к началу триместра. В этом городе он провёл в качестве студента четыре года, первые три из них проживая в колледже, а последний – на съёмной квартире на Сент-Джон-стрит. Хотя предполагалось, что он будет изучать латынь и греческий, оказалось, что интересы Толкина всё более склоняются к германской филологии и языкам Северной Европы. На третий год он получил разрешение перейти на обучение английскому, сохранив стипендию по классической словесности, что обеспечило его столь необходимой финансовой поддержкой. Он начал изучать историю английского языка, древне- и среднеанглийский и древнескандинавский языки, а также произведения Чосера и его современников и драму шестнадцатого и семнадцатого веков.

Накануне своего двадцать первого дня рождения (3 января 1913 г.) Толкин засиделся и с наступлением полуночи начал писать письмо Эдит. Он выполнил обещание, данное отцу Френсису (с точностью до минуты) и теперь собирался выполнить обещания, данные несколько лет назад Эдит. Слова лились рекой, пока он заполнял страницы доказательствами своей неувядаемой любви к ней. Эдит, не получавшая от него известий три года, продолжала жить своей жизнью и была помолвлена с братом своей школьной подруги, Джорджем Филдом. Толкин неустрашимо отправился на встречу с ней в Челтнеме, где она проживала с тех пор, как они расстались, и убедил её вместо этого выйти замуж за него. Очевидно, предвиделась долгая помолвка, так как Толкину всё ещё предстояло провести два года в студентах, прежде чем завершить обучение, и он не мог на ней жениться, пока не станет финансово независимым. Эдит согласилась подождать. Это придало ему новые силы для работы в избранном направлении, и он окончил обучение в 1915 г. с отличием первого класса.

К тому времени относятся первые шаги его личной мифологии. Стихотворения и рисунки, созданные, когда он был студентом, отражают проблески видения эльфийского мира, который Толкин уже хорошо разработал, но который выращивал лишь для собственного удовольствия.

Кэтрин Макилвейн. Дж.Р.Р. Толкин: биографический очерк. // Толкин: Создатель Средиземья. С. 10-19.

Иллюстрации:

31. Толкин в студенческие годы.

32. "Книга учёта", которую вёл Толкин, будучи студентом. В ней он отмечал количество часов, проведённых за учебной работой, чтобы при встречах Эдит наградила его соответствующим числом поцелуев.

3А. Интересные факты. В здоровом теле – здоровый дух

8 февраля 1967 года в письме к чете Плиммеров Толкин включал себя в число тех, «кто играл в спортивные игры и занимался плаванием» (цитаты из «Писем» в переводе С. Лихачёвой). Дважды – в 1910-м и 1911-м – он становился бронзовым призёром в школьных соревнованиях по бегу на 1 милю (1,5 км).

Как вспоминал Толкин, в команду по регби его сначала не взяли: «слишком легок. Но в один прекрасный день я решил компенсировать недостаток веса (допустимой) жесткостью и уже в конце сезона угодил в капитаны команды факультета, а в следующем сезоне заслужил "цвета"», то есть поощрительную награду за спортивные достижения присуждавшуюся членам сборной команды школы (обыкновенно галстук, блейзер, брюки, шапка, значок). В «Хронике школы короля Эдуарда» (Футболисты 1910–1911 г., № 187 (июнь 1911), с. 49») его способности описывались так: «Лёгкий форвард, обладающий выносливостью и скоростью; хорош в дрибблинге. Многократно хорошо работал индивидуально, особенно на позиции стягивающего при схватке, чтобы помочь трёхчетвертным. Его захваты всегда надёжны, преследует он жёстко». Следя за успехами Толкина, хроника отмечала «характерную стремительность» его игры в выездном матче 22 октября 1910 г. против Денстон-колледжа в Стаффордшире, закончившемся победой гостей.

«Но зато уж и пострадал изрядно — помимо всего прочего, чуть без языка не остался», – вспоминал Толкин. Именно тем, что он чуть не откусил себе язык, объяснял он то, что его речь порой сложно бывало понять. Тем не менее, оправившись после травмы, он вернулся в спорт и продолжал играть в регби, даже после того как поступил в университет. Так, он принимал участие в команде «ветеранов» – выпускников школы короля Эдуарда, состязавшейся с новым поколением учащихся.

Эксцентричность Толкина проявлялась даже в таком роде занятий: в 1932 г., когда он плавал наперегонки со своим младшим коллегой Чарльзом Ренном, во время состязания они не снимали панам и курили трубки.

Годы и болезни брали своё: «Все больше деревенею – почти как энт. Мой катар неизменно со мною (и никуда уж не денется) – следствие сломанного (и не залеченного как следует) носа во времена школьного регби», – писал он сыну.

Тем не менее, даже в старости Толкин обладал «молниеносной сноровкой мастерских техник и ошарашивал профессионалов», по словам его внука Майкла, вспоминавшего «бесконечные часы с ним за игрой в гольф в отеле Мирамар в Борнмуте, и его радость, когда удавалось забить с первого раза, как если бы это было для него совершенно естественно».

27 февраля 1913 г. у Толкина начались экзамены (Онор модерейшнз) по греческой и латинской литературе. Толкину, студенту Оксфордского университета, предстояло написать 12 письменных работ, по две в день, на каждую из которых выделялось по 3 часа. Он должен был перевести отрывки из Гомера и Демосфена, а также из Вергилия и Цицерона (Речи) и перевести без подготовки отрывки из других древнегреческих и других латинских авторов. Кроме того, его экзаменовали по четырём древнегреческим пьесам – «Царь Эдип» и «Электра» Софокла, «Агамемнон» Эсхила, «Вакханки» Еврипида, особое внимания уделяя «Царю Эдипу»; по Платону – по диалогам «Горгий», «Протагор» и «Федон» (два на выбор), по I-IV книгам «Анналов» Тацита, сочинение по латинской прозе, сочинение по древнегреческой прозе, сочинение по латинской и древнегреческой поэзии. Вдобавок он взял общую работу по древнегреческой и латинской грамматике, литературной критике и антиковедению, включая вопросы по Гомеру, Вергилию, Демосфену и Цицерону и работу на тему по выбору, по элементам сравнительной филологии в применении к древнегреческому и латинскому, с уклоном в греческую филологию. Сдав эти промежуточные экзамены на степень бакалавра, Толкин получил второй класс отличия (из трёх).

Интерес к античности пробудился у Толкина ещё в школе, последний триместр в которой завершился, как пишет Х. Карпентер (перевод А. Хромовой), «представлением греческой пьесы с хорами, положенными на мелодии из мюзик-холла. На этот раз избрали «Мир» Аристофана. Толкин играл Гермеса. Потом спели государственный гимн на греческом (это была еще одна школьная традиция), и занавес школьной карьеры Толкина опустился. «Заждавшиеся родственники отправили школьного привратника меня разыскивать, – вспоминал Толкин много лет спустя. – Он доложил им, что я вынужден задержаться. «В данный момент он находится в центре внимания», – сообщил привратник. Весьма тактично с его стороны. На самом деле я только что закончил играть в греческой пьесе и еще не успел расстаться с гиматием и сандалиями. И отплясывал нечто, что казалось мне успешной имитацией бешеного вакхического танца».

Иллюстрации:

3А2 Толкин в роли Гермеса. 1911 г.

4. ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА, 1914–1918

Британия объявила войну Германии в августе 1914 г. Толкин вернулся в Оксфорд в октябре, чтобы провести последний, выпускной, год в университете, и обнаружил, что город на военном положении, колледжи опустели, и даже само продолжение обучения под угрозой. Обязанный получить степень, прежде чем отправиться служить, Толкин игнорировал язвительные комментарии от родных и вместо этого вступил в корпус подготовки офицеров. Он получил униформу и прошёл армейскую подготовку в то же самое время, когда заканчивал курс обучения. Едва сдав последние экзамены в июне 1915 г., он вступил в ряды Ланкаширских стрелков.

Следующий год он провёл в тренировочных лагерях, где успешно освоил непростые навыки, необходимые офицеру-связисту. Планы, которые строили они с Эдит, сначала были отложены, но в марте 1916 г. они решили больше не задерживаться и поженились в католической церкви Св. Марии в Уорике. Через два месяца пришла команда отправляться на суда, и он присоединился к массе людей, готовившихся к серьёзной обороне на Сомме. Двое из его школьных друзей по Ч.К.Б.О., Роб Гилсон и Джеффри Смит, тоже были во Франции. Гилсон был убит в первый день битвы при Сомме, а Смит погиб там шесть месяцев спустя в декабре 1916 г. Толкин позже писал: «К 1918 г. все мои близкие друзья, за исключением одного, были мертвы». Он воевал во Франции до ноября 1916 г., когда был комиссован по болезни из-за окопной лихорадки. Он страдал от этой мучительной болезни весь 1917 и 1918 гг., то оказываясь в госпитале, то выполняя простые обязанности по обеспечению обороны на восточном побережье Йоркшира или проходя подготовку в Стаффордшире.

В этот период он начал на регулярной основе фиксировать изобретаемые им эльфийские языки и записывать первые сказания из своей эльфийской мифологии, составившие работу, озаглавленную «Книга утраченных сказаний». Его жена, Эдит, меняла одно съёмное жильё на другое, переезжая вслед за сменой места прохождения им службы, так что они могли проводить некоторое время вместе. В ноябре 1917 г. в Челтнеме родился их первый сын, Джон Френсис Руэл. Толкин находился в военном госпитале в Гулле и смог повидаться с женой и сыном лишь через несколько дней.

Кэтрин Макилвейн. Дж.Р.Р. Толкин: биографический очерк. // Толкин: Создатель Средиземья. С. 10-19.

Иллюстрации:

41 Толкин в 1914 г.

4А. Интересные факты. Снискавший величие.

25 октября 1893 г. в городке Харборо, пригороде Лондона, родился Роберт Квилтер Гилсон, один из компании школьных друзей Толкина, известной под названием «Чайный клуб и Барровианское общество» (ЧКБО).

Его отец, Роберт Кэри Гилсон, с 1900 г. был директором школы короля Эдуарда в Бирмингеме, где они учились. У него было четверо детей: кроме Роба – его сестра Мери Доротея, и сводные братья Хью (на семнадцать лет младше) и Джон . Вторая жена Гилсона, Мариэнн Кэролайн, которую Роб с сестрой звали Донной, заменила им умершую в 1907 г. мать.

Роберт Гилсон-младший, по словам биографа Х. Карпентера, «унаследовал от своего папы выразительное лицо и живой ум; но, возможно, в качестве реакции на отцовский изобретательский энтузиазм, он свои усилия обратил в область рисунка и дизайна, в чем и выказывал немалые способности. Говорил он негромко, но остроумно, любил живопись эпохи Возрождения и восемнадцатого века» (перевод А. Хромовой).

Роберт был одним из учеников, заведовавших библиотекой, где собирались члены ЧКБО. Кроме того, он был префектом (активистом – учительским помощником), членом школьных музыкального и драматического общества, литературного общества, дискуссионного общества, отряда начальной подготовки офицеров и стрелкового клуба (стрелок был прекрасный), а также, наряду с Кристофером Уайзменом, редактором школьных «Хроник».

Страстному поклоннику восемнадцатого столетия, Гилсону удалось впервые за историю школы организовать постановку пьесы английского драматурга. Это была комедия Шеридана «Соперники», в которой сыграли Толкин и другие члены ЧКБО. В те рождественские дни 1911 года будущий автор «Властелина колец» уже учился в университете, но братство не распалось. Гилсон продолжал встречаться с друзьями по школе; Толкин позднее вспоминал о «вдохновении, что вселяли в нас даже несколько часов, проведенных вместе» (перевод А. Хромовой). Будущий знаменитый писатель не раз бывал в гостях в усадьбе Кентербери-хаус в местечке Марстон-Грин, неподалёку от Бирмингема, где Гилсон жил со своей семьёй.

В 1912 году Гилсон и Уайзмен поступили в Кембриджский университет, где Роб продолжил изучать классическую греко-римскую культуру. Усердным студентом он не был, но в марте 1914-го получил отличие первого класса. Тогда он собирался сменить изучение классики на архитектуру и надеялся утвердиться в качестве самостоятельно практикующего архитектора к концу 1920 г.

Благодаря отцу, харизматичному директору школы, Гилсон имел возможность бывать в более высоком обществе, чем тот слой, к которому он принадлежал по рождению (в Англии начала века сословные предрассудки были весьма сильны). Одними из друзей Гилсонов была семья американского консула Уилсона Кинга, квакера по вероисповеданию. Дочь Уилсона, Эстель, позднее стала для Роба любовью всей его жизни.

«Нам несколько раз представилась возможность посидеть в саду вместе, ничего особенного не делая… Эстель, конечно же, более чем просто интересна. Кажется, очень редко бывает так, что найдётся кто-то, готовый серьёзно обсуждать серьёзный предмет. Мне начинает казаться, что я ощущаю болезненную «тяжесть». Эстель заявляет, что неспособна оценить картины, и тем не менее способна поддержать длительный разговор о Синьорелли [итальянский живописец раннего Возрождения – примечание переводчика], в котором мне, я уверен, принадлежало не более половины. Я пытаюсь обратить её в поклонника Рёскина», – писал Роб 22 июня 1913 г., упоминая знаменитого английского художника второй половины XIX в. В письме мачехе он вспоминал танец с Эстель, в гостях у Кингов.

Переписка Роба с Эстель, уехавшей в США, продолжалась и осенью 1914-го. Роб писал своей возлюбленной, что его планы на лето, включая поездку в Италию, были сорваны начавшейся войной. «Моё единственное утешение – то, что, возможно, в следующий раз вы сможете приехать. Но когда это будет?» «Теперь мы все почувствовали и узнали, что не можем наблюдать за этой войной, оставаясь в стороне, просто потому что нет ничего, ей не охваченного. Это жизнь или смерть для каждого и для всего, что дорого», – заключал он в письме 4 октября.

Вопреки мнению отца, считавшего, что ему нужно закончить обучение, Роберт оставил университет, уйдя с последнего курса, и первым из ЧКБО пошёл в армию добровольцем. 28 ноября 1914 г. он вступил в ряды суффолкского полка 11-го кембриджширского батальона в должности второго лейтенанта. Несмотря на своё негативное отношение к войне, в сложившейся обстановке он не мог поступить иначе.

Страсть, возникшая у Роба, осталась девушкой незамеченной: мисс Кинг считала его своим другом. В середине апреля 1915 г., когда тот признался ей в любви, Эстель была шокирована, огорчена и испугана. Девушка обратилась к своим родителям, а те написали отцу Гилсона, заявив, что между молодыми людьми не может быть ничего, потому что у Роберта нет достаточно хороших перспектив. Мачеха Роба, Донна, по его просьбе, вступила в переговоры с Эстель и её родителями, но Уилсон Кинг предупредил, что тому придётся ждать, пока не приобретёт высокий доход. В следующем письме Эстель Роб написал, что они не должны встречаться. «Это было одно из самых трудных решений, когда-либо мной принятых», – признавался он Донне. Гилсон оборвал с девушкой все контакты и решил полностью погрузиться в военную жизнь.

Длительное время его часть находилась в Великобритании. Гилсон опасался остро ощущаемой им ответственности за других людей, но его солдаты, выходцы из сельской местности, уважали его и любили. Прошедший длительную армейскую подготовку, Роберт не был готов к войне психологически: свою палатку он украшал цветами и отказывался погружаться в милитаристский угар.

«Должен ли я ждать, как желают мистер и миссис Кинг, или же должен вновь написать Эстель и вновь спросить, что она ответит, теперь, когда у неё было время поразмыслить, что всё кончено, – это, по моему мнению, самый трудный вопрос, который мне когда-либо приходилось решать, и я пытаюсь решить его последние шесть месяцев». Он узнал, что она хотела с ним повидаться, прежде чем он отправился в войска, и в нём вновь зажглась надежда обрести её любовь, – пишет исследователь Джон Гарт. – В ноябре Роб написал Эстель дружеское письмо, а через несколько дней, в воскресном увольнении, он обратился к семье Кингов через свою мачеху Донну. Когда он получил следующую увольнительную, в конце месяца, Эстель внезапно ответила на его чувства взаимностью.

«Моя дорогая Эстель», – обращался он к ней в письме 2 декабря, рассказывая о своих друзьях, – «Рональд Толкин – из Ч.К.Б.О. – только что прислал мне стихи собственного сочинения, которые мне очень нравятся. Я должен дать тебе взглянуть на некоторые из его стихов в ближайшее время». Роб имел в виду стихи об эльфийском городе Кортирионе. В то время Гилсон был одним из первых читателей и почитателей творчества Толкина.

Роб и Эстель встретились в городе Бат, куда её сопровождала родственница, однако в следующий выходной, 19 декабря, им удалось побыть наедине.

«Всё ещё ощущая драгоценные твои поцелуи на своих губах и на лбу, я должен сказать, насколько я благодарен до глубины своей души, что ты и случай объединились, чтобы сломить моё решение не приходить и не видеться с тобой… Я всё ещё чувствую, как моя рука тебя обнимает, а голова моя – на твоей груди… Этим вечером я чувствую, что понял всё, что было спето и написано про Любовь», – писал он в конце того же воскресного дня. Несколько дней спустя он извинился за то, что написал столь откровенно, но между ними возникла неловкость.

Эстель Кинг решила отправиться добровольцем в Голландию в качестве медсестры. Как предполагает Дж. Гарт, не только из чувства долга, но и, возможно, чтобы оказаться подальше от родительского неодобрения. На новый, 1916-й, год, Гилсон писал ей: «Я хотел бы быть поэтом, и тогда я бы смог выразить свои чувства! Как я надеюсь и молюсь, чтобы этот новый год был счастливым для нас обоих, и чтобы в конце его мы узнали гораздо больше для осознания счастья этого года, которое он будет значить в жизни нас двоих».

8 января батальон Роба отправился по вагонам для отправки во Францию, а Эстель в тот же день села на корабль, отправлявшийся в Голландию. «Хотел бы я описать тебе или нарисовать очаровательный рассвет, который мы наблюдали этим утром из поезда – как на картине Беллини в Национальной Галерее, когда контраст небу создавала равнина Солсбери, окаймлённая бархатно-чёрной линией», – писал он в пути. С собой он взял две книги – на древнегреческом – Новый Завет и «Одиссею».

Франция встретила Гилсона ужасами окопной жизни, артиллерийских обстрелов и огня снайперов. По словам одного из товарищей, Роб признался ему, как однажды промозглой ночью, ползая по-пластунски по ничейной земле, еле сдержался, чтобы не расхохотаться – такой контраст он представлял по отношению к прежнему себе: высококультурному брезгливому студенту, путешествующему по французским храмам с альбомом для зарисовок. И в то же время – боевое братство и неразрывные узы школьной дружбы: Гилсон с любовью и теплотой пишет Эстель о Толкине и других членах ЧКБО.

Военная жизнь не полностью изменила его: он старается писать ей не только о тяготах и лишениях, но и о красоте природы (письма просматриваются военной цензурой, и его не раз наказывали за слишком подробные описания, позволявшие определить дислокацию подразделения), и даже посылает ей в подарок первоцвет – примулу. Высохший цветок до сих пор хранится в конверте, в котором был отправлен сто с лишним лет назад.

«Этот лес был восхитительным – покрыт ковром барвинков и колокольчиков, с пятнами орхидей, примул и анемонов. Много дикой вишни и все виды птиц. Я видел первую ласточку этого лета и ястреба, стремглав слетевшего с небес совсем рядом и чуть не задевшего наши лица. Беспрерывно поют жаворонки, и то и дело слышна кукушка… Я лежу на спине, уставившись в синее небо и голубые полупрозрачные облака, и думаю о тебе и об Англии. Я думаю, мы все научились жить текущим моментом и покидать его лишь в мечте о счастливых днях, которые когда-то были и когда-нибудь придут снова». 23 апреля 1916 г.

«Лес этим ранним утром пахнет восхитительно свежо, и я слышал соловьёв. Кажется таким чудом, что снаряды и пули не уничтожили их, так сторонящихся всегда всего человеческого». 17 мая 1916 г.

«Я хотел бы, чтобы ты увидела опустевший сад, в котором я на днях побывал – заросший высокой травой и сорняками. Это был бунт ярких красок. Живокость и кентерберийские колокольчики, васильки и маки всех оттенков и сортов срослись в единую переплетённую массу. Одна из немногих действительно прекрасных вещей, порождённых военным запустением. Здесь можно увидеть множество величественных и внушающих благоговение картин. Ночная стрельба из пушек прекрасна – если бы не была такой ужасной. У неё великолепие грозы. Но как ловит взгляд мимолётные мирные сцены! Было бы чудесно оказаться хоть раз за сотни миль от линии ведения огня. Это было такое успокаивающее чувство, обрести которое я больше всего желал в мыслях покинуть это место. Увы! Сейчас на это нет никаких шансов.

Недавно я получил письма от всех членов Ч.К.Б.О., весьма меня ободрившие. Так много всего, кроме банальных новостей, что нам хотелось бы обсудить. А как я жажду поговорить с тобой!» 25 июня 1916 г.

Это было последнее письмо Эстель. Упомянутая Гилсоном стрельба из пушек была артподготовкой к наступлению, намеченному на 1 июля.

«В 7.20, за десять минут до „часа зеро“, — описывал начало наступления на Сомме Джон Гарт, — каждое орудие начало стрелять с максимально возможной скоростью. Воздух побурел от пыли перерытых снарядами полей и покраснел от обращенных в пыль кирпичных домов окрестных деревень и ферм…

Гилсон ждал, пока третья волна кембриджширцев покинет окопы. Он посмотрел на часы и ровно через две с половиной минуты после „часа зеро“ свистнул в свисток и махнул рукой своему взводу выдвигаться к передовой, проходившей где-то в четырех сотнях ярдов. Но что-то было не так. В воздухе густо свистели пули, а чуть выше с пугающим „вуф“, „вуф“ проносились снаряды размером с двухгалонный бочонок для масла. Его (Гилсона. — Г. П., С. С.) люди тревожно переглядывались, удивленные интенсивной стрельбой врага, которого должна была перемолоть артподготовка; но им было стыдно показать свой страх» (перевод Г. Прашкевича и С. Соловьёва).

«Солдаты выбрались из окопов по деревянным лестницам, построились в ровные шеренги, как их учили, и медленно зашагали вперед — медленно, потому что каждый тащил на себе не менее шестидесяти пяти фунтов амуниции. Им сказали, что германская линия обороны практически уничтожена и колючая проволока во многих местах порвана артиллерийским огнем союзников. Однако скоро они увидели, что проволока целехонька, а когда шеренги приблизились к немецким окопам, оттуда застрочили пулеметы…» – пишут Г. Прашкевич и С. Соловьёв.

Первого июля 1916 г., в первый день битвы при Сомме, только британские потери, не считая французских и немецких, составили 19 тысяч 240 человек убитыми и свыше 38 тысяч ранеными.

Первая волна атаки захлебнулась. То же случилось и со второй волной, и с третьей. Гилсон был в четвёртой. «Брэднем был убит, за ним майор Мортон. Роб принял командование отрядом, ненадолго», – пишет Дж. Гарт. Гилсону было 22 года. Это был первый раз за всю кампанию, когда он принял командование. И он вёл за собой свой отряд в атаку, по словам Гарта, «делая то, что, как он чувствовал, он должен был сделать, подавая пример людям, которые следовали за ним».

Размышляя о «величии, что снискал себе Роб», в письме их другу Дж.Б. Смиту Толкин писал, что оно отличается от «величия вдохновителя, деятеля, свершителя великих замыслов или хотя бы зачинателя деяний крупных и значимых», которое предстоит тому из ЧКБО, кто переживёт эту войну. «Величие, обретенное Робом, ничуть не меньшее, – ибо то величие, что я разумел, на которое с трепетом уповал для нас всех, ничего не стоит, не будучи подкреплено святостью отваги, страдания и самопожертвования, – просто оно иного рода. Иными словами, его величие теперь близко касается нас всех, – отныне нам предстоит чтить первое июля на протяжении всех лет, отпущенных каждому из нас Господом» (перевод С. Лихачёвой).

Несколько лет спустя на Сомму приехала Эстель. Кладбище представляло собой «маленькое поле в отрогах зелёного холма у дороги. Всего лишь ряды маленьких деревянных крестов. Здесь собираются поставить мраморные памятники», – сообщала она в письме Донне Гилсон из разрушенного войной городка Альбер. – «Такая стоит тишина в маленьком, не столь разорённом, уголке бедной истерзанной страны».

Иллюстрации:

4А3 Роб Гилсон (крайний справа полностью в кадре, смотрит на нас) с сослуживцами на учениях в Англии, 1915 г.

4Б. Интересные факты. Погибший поэт.

Джеффри Бейч Смит родился 18 октября 1894 г. и был почти на три года младше Толкина. В тайное общество ЧКБО, основанное Толкином и Уайзменом, его взяли после совместного участия в постановке пьесы «Соперники» Шеридана в 1911 г. Старших товарищей первоначально привлекло в нём отличное чувство юмора, он прекрасно разбирался в английской литературе и сам был поэтом. С 1913 г. он учился в Корпус-Кристи-колледже Оксфордского университета.

С декабря 1914 г. Смит пошёл в армию. В 19 батальон Ланкаширских фузилеров, где он служил, попытался попасть Толкин, но безуспешно: будущий автор «Властелина колец» попал в 13-й, резервный, батальон. 29 ноября 1916 г. Смит был ранен шрапнелью, началась гангрена, и 3 декабря Смит скончался.

В анонимном некрологе «Оксфордская жертва», опубликованном в университетском журнале 23 февраля 1917 года (с. 173), о Джеффри Бейче Смите говорилось, что он был «одним из лучших офицеров-студентов, отправленных Оксфордом во Францию. Его личностные качества, которые делали дружбу с ним драгоценной, нелегко передать для печати. Достаточно сказать, что он всегда пользовался популярностью в своём батальоне и для некоторых собратьев-офицеров он был более чем просто хорошим товарищем. Он проявлял глубочайший интеллектуальный интерес к этому своему временному занятию, и к моменту гибели в течение нескольких месяцев действовал как офицер-разведчик. Многие лекторы говорят сейчас, что офицер должен ставить благополучие своих людей превыше собственного. Для некоторых это не более чем всего лишь лозунг, но для деятельности Дж.Б. Смита это всегда было жизненным принципом, и ради благополучия и удобства своих подчинённых он шёл на любые жертвы и прикладывал для этого все усилия. Он всегда надеялся вернуться в Оксфорд и с головой уйти в серьёзную историческую науку. Я не знаю, каковы были у него способности к этому с технической точки зрения, но великодушия и энтузиазма у него было не занимать».

В годы войны Толкин переписывался со своим университетским другом (и даже встречался с ним вместе со своей женой), а после гибели Смита – с его матерью. Друзья обменивались своими стихами, а позже Толкин написал два стихотворения о погибшем друге и подготовил к изданию (вместе с Кристофером Уайзменом) сборник его произведений «Весенний урожай».

Незадолго до гибели Смит писал Толкину (перевод А. Хромовой):

«Да благословит тебя господь, дорогой мой Джон Рональд, и пусть ты выскажешь всё то, что пытался сказать я, когда меня уже не станет и я буду не в силах высказать это сам, если такова будет моя судьба.

Вечно твой Дж. Б. С.».

Иллюстрации:

4Б1 Джеффри Бейч Смит

4В. Интересные факты. «Дорогой мой Крис!»

Кристофер Люк Уайзмен родился в Эдгбастоне, графство Уорикшир, 20 апреля 1893 г.

Позднее у его отца, доктора Фредерика Люка Уайзмена, и матери Лоис Элси, родились ещё двое детей: Фредерик Дэниэл (1894) и Элен Маргарет (1897). По религиозным воззрениям семья принадлежала к Методистской церкви, его дед, отец и брат, равно как и он сам, были видными деятелями этой конфессии. Толкин называл Фредерика Уайзмена, с которым позднее познакомился через его сына, «великим» и «одним из обаятельнейших известных мне христиан» (перевод С. Лихачёвой).

Кристофер Уайзмен встретился с Толкином в школе короля Эдуарда, в двенадцатилетнем возрасте. Тогда, в пятом классе, Толкин стал первым учеником, а Уайзмен – вторым. Но из соперничества родилась дружба. Рональд и Крис стали настолько близкими друзьями, что даже называли друг друга в шутку «великими братьями-близнецами». «Я себя вёл прескверно, на пару с Кристофером Уайзменом, что впоследствии сделался образцом добродетели и директорской серьёзности», – писал Толкин более чем полвека спустя одному из своих школьных товарищей (перевод С. Лихачёвой).

В 1911 году Толкин и Уайзмен основали неофициальный кружок «Чайный клуб и Барровианское общество». Через шестьдесят с лишним лет Кристофер вспоминал:

«Все началось во время летнего триместра и требовало немалой храбрости. Экзамены тянулись полтора месяца, и, ежели ты не сдавал экзамена, делать было особенно нечего. И мы повадились пить чай в школьной библиотеке. <…> А потом, поскольку дело было летом, мы выбрались из школы и стали пить чай в универсаме Бэрроу на Корпорейшн-Стрит. Там в чайной было что-то вроде отдельного кабинета, где стоял стол на шестерых и две длинные скамьи; очень уединенное место, оно было известно под названием «Вагончик». Эта чайная стала нашим излюбленным приютом, и мы сменили название на «Барровианское общество» из-за того, что собирались у Бэрроу. Потом я стал редактором «Школьной хроники», и мне нужно было напечатать список учеников, которые чем-то отличились; и напротив фамилий тех, кто состоял в нашем обществе, я поставил звездочку и внизу вписал примечание: «Состоят также в членах ЧК, БО и т. д.» Вся школа неделю гадала, кто такие эти ЧК и БО!» (перевод А. Хромовой).

Оба друга интересовались греческим и латинским языками, любили играть в регби и обсуждать всё на свете. Вместе с Толкином Уайзмен принимал участие в дебатах Дискуссионного клуба и считался остроумным оратором, хотя зачастую его сравнения и метафоры оказывались слишком необычны для остальных. Их прочие хобби дополняли друг друга. В отличие от Толкина, увлекавшегося германистикой и изобретавшего свои языки, Уайзмен был поклонником древнеегипетской культуры, изучал язык и письменность этой страны. Рональд писал стихи, Кристофер был музыкален и сочинял музыку. Кроме того, Уайзмен был одним из учеников, заведовавших школьной библиотекой. У него были незаурядные математические способности.

Он продолжил обучение этому предмету, окончив школу в 1912 г. и получив стипендию для обучения в кембриджском Питерхаус-Колледже. Кристофер не оставлял занятий музыкой и продолжал встречаться с друзьями по ЧКБО. Одна из встреч этой четвёрки состоялась на Рождество 1914 г. в лондонском доме, куда семья Уайзмена переехала в 1913 г. «Они провели выходные у газового камина в небольшой комнатке наверху, куря трубки и беседуя. Как сказал Уайзмен, собираясь вместе, они чувствовали себя "в четыре раза умнее"», – писал биограф Хамфри Карпентер (перевод А. Хромовой).

В июле 1915 г., узнав, что флот нуждается в математиках в качестве инструкторов, он объявил, что отправляется в море. 30 декабря 1915 г. Кристофер был назначен временным флотским инструктором. 2 января 1916 г. он явился на службу на корабль «Сьюперб». Этот корабль класса Беллерофон, спущенный на воду в 1907 г., на котором ему довелось прослужить почти два года, был четвёртым линкором в мире.

Начиная с конца зимы 1916 г. «Сьюперб» неоднократно выходил в Северное море. Например, 21 апреля этот линкор вместе с другими британскими кораблями устраивал демонстрацию у Хорн-рифа, чтобы отвлечь внимание немцев, пока русский флот переустановит свои минные поля в Балтийском море.

В промежутках между походами, пока «Сьюперб» стоял в своей гавани Скапа-флоу (на одном из Оркнейских островов к северу от Шотландии), Уайзмен использовал возможности выхода на берег, чтобы удовлетворить свою страсть к археологии (остров Мейнленд богат такого рода памятниками).

31 мая – 1 июня 1916 г. «Сьюперб» принял участие в Ютландском сражении, в частности, был одним из кораблей, удачно стрелявшим по немецкому крейсеру «Висбаден», позднее потопленному в том же бою.

5 июня крейсер «Хэмпшир», на котором британский военный министр лорд Горацио Герберт Китченер тайно отплыл для переговоров в Россию из Скапа-флоу, подорвался на мине, установленной немецкой подводной лодкой, и затонул вместе почти со всеми, находившимися на борту, в том числе и министром. Уайзмен принимал участе в безуспешных поисках секретных документов миссии, которые могло выбросить на берег.

Толкин и Уайзмен обменивались длинными письмами о поэзии, искусстве, вере и двух других друзьях, которые погибли на этой войне. Летом 1918 г. вдвоём с Толкином они издадут сборник стихотворений одного из них, Джеффри Бейча Смита, под названием «Весенний урожай». Поэзия самого Толкина Уайзмену, в основном, нравилась. Для стихотворения «Лесной солнечный свет» (написано в 1910 г., переделано в 1914 г.) он даже пожелал сочинить музыку. Однако, например, толкиновских «Коперника и Птолемея» Уайзмен раскритиковал. Особенно Кристоферу понравился «Кортирион среди дерев», одно из ранних произведений о стране эльфов. «Почему эти существа представляются тебе живыми, так это потому, что ты всё ещё продолжаешь их создавать», – писал Уайзмен Толкину и советовал: «Тебе следует взяться за эпос» (цитаты в переводе А. Хромовой).

В октябре 1918 г. «Сьюперб» был передан Средиземноморскому флоту. По прибытии в порт Мудрос (на острове Лемнос в Эгейском море), 31 октября 1916 г., он стал флагманом командующего Средиземноморским флотом вице-адмирала сэра Сомерсета Колторпа. Накануне там было подписано Мудросское перемирие между победителями-британцами и побеждёнными-турками. Вслед за этим 13 ноября «Сьюперб» обеспечил поддержку отряда, вступившего в турецкую столицу Константинополь для обеспечения этого перемирия, а позднее отправился в Чёрное море для помощи Белому движению. Но Уайзмена на борту уже не было: он уехал в отпуск в Великобританию, где списался с Толкином, но так и не смог с ним встретиться.

27 декабря 1918 г. Кристофер Уайзмен написал ответ на письмо своего друга Толкина. В нём он извинился за то, что не сможет посетить Оксфорд. Уайзмен должен ненадолго вернуться на корабль «Монэк», а затем отправиться по месту назначения в Кембридж, чтобы учить младших офицеров.

В 1919 г., после повышения в звании до капитан-лейтенанта, он служил инструктором на курсах военно-морских офицеров в Кембридже. После демобилизации Уайзмен сдал государственные экзамены по физике в 1921 г. (математику он блестяще сдал в 1913 и 1915 гг.), а в сентябре того же года стал старшим преподавателем математики в школе Кингсвуд в городке Бат. В 1926 г. Кристофер был назначен директором Куинз-скул, школы в Тонтоне (в которой когда-то учился дед Толкина по материнской линии), и прослужил на этом посту до 1953 г. Его ученик Питер Митчелл, впоследствии лауреат Нобелевской премии по химии, вспоминал о нём, как о великолепном учителе математики и превосходном музыканте-любителе.

28 декабря 1946 г. 53-летний Уайзмен женился на Кристин Айрин Сэвидж. Дочь сэра Уильяма Сэвиджа, чиновника, занимавшегося вопросами здравоохранения, она уже восемь лет служила офицером службы пробации (инспектором, наблюдающим за поведением условно осуждённых преступников).

Жизнь развела бывших закадычных друзей, но они продолжали переписываться до конца жизни Толкина («твой самый преданный друг» – подписывался Профессор). Писатель признавался, что назвал в честь Уайзмена своего младшего сына Кристофера. Последний раз Толкин навещал своего старого друга в 1972 г., в его доме в приморском посёлке Милфорде-он-Си. «Мне оч. хочется навестить многих здешних, а также и Криса Уайзмена в Милфорде», – писал Толкин дочери из соседнего Борнмута за четыре дня до смерти (перевод С. Лихачёвой).

Уайзмен пережил Толкина на четырнадцать лет. Его «дружеская помощь и поддержка доставили мне немало приятных минут во время работы над книгой», – писал о нём Хамфри Карпентер, использовавший воспоминания старика при написании толкиновской биографии. Уайзмен скончался в Милфорде-он-Си 25 июля 1987 г., в возрасте 94 года.

5. НАУКА И ОТЦОВСТВО, 1918–1937

Когда в 1918 г. окончилась война, Толкин вернулся в Оксфорд в поисках работы. Жена и ребёнок нуждались в поддержке, и лишившись армейского жалованья, найти работу он был обязан. При помощи своего бывшего наставника, Уильяма Крейги, он принял участие в подготовке Нового словаря английского языка (позже «Оксфордского словаря английского языка»), составляя определения слов, начинавшихся на букву «W». Кроме того, он подрабатывал, обучая студентов английскому языку, в различных колледжах Оксфордского университета. Он сохранял связи с Эксетер-колледжем, прочитав свою историю «Падение Гондолина» в Эссеистском клубе этого колледжа в марте 1920 г. Так было впервые обнародовано одно из его эльфийских сказаний.

Толкин надеялся обеспечить себе полноценную академическую должность и начал рассылать заявления на различные вакансии, в том числе в университет Кейптауна в Южной Африке. В 1920 г. он был назначен на должность преподавателя английского языка в университет Лидса. Он переехал туда осенью, оставив семью в Оксфорде, пока не подыскал им походящего жилья. Его второй сын, Майкл Хилари Руэл, родился в Оксфорде в октябре того же года. Толкин стал важным участником школы английского языка в Лидсе и популярным преподавателем – он обучал истории английского языка, германской филологии, древне- и среднеанглийскому, древнеисландскому, готскому, средневековому валлийскому, языку Чосера и ранней английской литературы. За четыре года он стал профессором английского языка в этом университете. Благодаря этому его семья приобрела свой первый дом в Лидсе в марте 1924 г. В ноябре там родился их третий сын, Кристофер.

В Лидсе он составил «Словарь среднеанглийского языка» для использования с хрестоматией «Стихи и проза четырнадцатого века» Кеннета Сайзема и подготовил вместе со своим коллегой, Э.В. Гордоном, издание среднеанглийской поэмы «Сэр Гавейн и Зелёный Рыцарь». Кроме того, он начал писать своим сыновьям письма с картинками от лица Рождественского Деда и рассказывать сочинённые им истории, в том числе о заколдованном псе по кличке Роверандом. Наряду с этими очаровательными произведениями, предназначенными для развлечения своей семьи, он продолжал в уединении разрабатывать свою эльфийскую мифологию, превратив некоторые из историй в длинные поэмы.

Толкин вернулся в Оксфорд в 1925 г. в качестве ролинсовского и босвортского профессора англосаксонского языка. Для профессора он был молод, всего тридцати трёх лет, да ещё и с женой и трёмя малышами. За пятьдесят лет до того преподавателям колледжа не разрешалось жениться, а жить им надо было в колледже. Теперь же он с Эдит приобрели отдельный дом по Нортмур-Роуд, и в январе 1926 г. семейство переселилось туда. Долгожданная дочь, Присцилла Мэри Руэл, родилась в июне 1929 г., и семья стала полной.

Вскоре после возвращения в Оксфорд он встретил К.С. Льюиса, молодого преподавателя английского языка в Модлин-колледже, и они накрепко подружились. Как раз в то время они вдвоём образовали ядро Инклингов, группы единомышленников, устраивавших встречи для чтения вслух и обсуждения своих литературных произведений. Для Толкина это стало во многих отношениях заменой Ч.К.Б.О., группы школьных друзей, разорванной войной.

В течение следующих двадцати лет Толкин преподавал германскую филологию, готский, древнескандинавский и древнеанглийский языки и литературы, в том числе эпическую поэму «Беовульф». Он читал лекции студентам и был научным руководителем у аспирантов на индивидуальной основе, а в летние каникулы подрабатывал внешним экзаменатором, так как денег для обеспечения его выросшей семьи редко хватало. Он не был признанным автором научных трудов, но те, что были им написаны, представляли собой значительный вклад в науку, в том числе большое эссе о «Чосере как филологе» (1934) и исследовательская работа о древнеанглийской поэме «Беовульф», озаглавленная «Беовульф: чудовища и критики» (1937). Возможно, ещё большее значение имеет то, что в том же году была опубликована детская книжка «Хоббит», ставшая бессмертной классикой. Первоначально эту историю он рассказывал примерно в 1930 г. своим детям, но она проникла в его мифологию и стала первым опубликованным сказанием о Средиземье.

Кэтрин Макилвейн. Дж.Р.Р. Толкин: биографический очерк. // Толкин: Создатель Средиземья. С. 10-19.

5А. Интересные факты: Наследники

Джон Френсис Руэл Толкин, старший сын писателя, родился 16 ноября 1917 г. Его родители едва сводили концы с концами и беспрестанно меняли место жительства. Мать страдала болями после трудных родов, чуть не стоивших ей жизни, а отец, с подорванным здоровьем, едва выйдя из одного госпиталя, попадал в другой. С трудом засыпавшему сыну Джон Рональд Руэл Толкин позднее рассказывал на ночь сказки собственного сочинения – о рыжеволосом мальчике Морковке, который залез в ходики с кукушкой и пережил множество самых удивительных приключений, о странном создании Оргог (неопубликованная история о путешествии по Сказочной Стране), а с 1920 года Джону на Рождество стали приходить письма с Северного полюса, от настоящего Рождественского Деда.

Окончив католический пансион, Джон стал готовиться к принятию сана и покинул Английский колледж в Риме как раз накануне вступления Италии в войну против Союзных держав, заставив немало беспокоиться своих родителей. Дж.Р.Р. Толкин был очень доволен тем, что его старший сын стал священником. Впоследствии именно Джон отслужил заупокойную мессу на похоронах своего отца, а перед этим вместе с сестрой Присциллой был рядом с писателем в его последние часы.

Много лет спустя Джон и Присцилла подготовили и опубликовали «Семейный альбом Толкинов» – воспоминания, богато иллюстрированные ранее не издававшимися фотографиями.

Последний год его жизни был омрачён скандалом – старик в возрасте за восемьдесят вынужден был давать показания полиции за события, произошедшие во второй половине 1960-х гг. Обнародованные в конце 2018 г. документы свидетельствуют, что полвека назад представители католической церкви временно запретили ему служение, а затем перевели на другое место, но полученные сведения сохранили в тайне. Джон, вернувшийся на несколько месяцев к родителям, как и они, тяжело переживал произошедшее, а его отец Дж.Р.Р. Толкин писал, что сын находился на грани нервного срыва, и он ухаживает за ним, как за инвалидом. Возобновившееся в 1990-х–начале 2000-х гг. расследование завершилось выплатой отступных, впавшего в старческое слабоумие Джона Френсиса Толкина привлекать к ответственности не стали, и 22 января 2003 г. он ушёл из жизни.

5А1 Эдит и Джон. 1917 г.

5А3 Эдит, Кристофер и Джон. 1925 г.

Майкл Хилари Руэл Толкин, второй сын писателя, родился 22 октября 1920 г. в Оксфорде. Отец вёл блокнот, в котором записывал, что и как произносил маленький Майкл. В сентябре 1925 г. Майкл потерял на йоркширском пляже игрушечную собачку. Чтобы утешить его, Толкин придумал историю «Роверандом» о живом пёсике, укусившем волшебника и превращённом за это в игрушку. Одним из персонажей сказки – вторым мальчиком – стал сам Майкл. После ряда приключений он вновь обретает своего любимца, превратившегося в живую собаку. С братом отца, Хилари, от которого Майкл унаследовал второе имя, он в детстве запускал змеев.

Летом 1926 г. во время пикника на берегу реки Черуэлл Майкл, лазая по корням ивы, упал в реку. Отец тут же прыгнул следом и спас его. Майкл был подвержен детским страхам, и чтобы избавить его от воображаемых призраков, в 1928 г. отец нарисовал ему существ, названных Маддо и Оуламу. Как и отцу, ему снился сон о гигантской волне, затопляющей берег. Одной из фобий Майкла была боязнь пауков. Именно эту особенность Майкла учитывал Толкин, описав в «Хоббите» издевательства Бильбо над пауками (по мнению сына Майкла, хорошо знакомого с арахнофобией своего отца).

В школе Майкл писал стихи и пробовал себя в качестве репортёра, принимал участие в театральной деятельности, играл в регби, занимался плаванием и стрельбой.

В 1936 г. по просьбе отца Майкл перепечатал «Хоббита», поскольку автор внёс многочисленные изменения в текст, по сравнению с первой машинописью. К сожалению, перед этим шестнадцатилетний Майкл серьёзно поранил руку разбитым стеклом, и был вынужден набивать лишь одной левой. Хотя, по словам Дж. Рейтлиффа, Вторая машинопись положительно свидетельствует о сыновней почтительности, тем не менее, аккуратности ей, к сожалению, недостаёт: текст этот изобилует пропусками и неверными прочтениями, так что несмотря на исправления, внесённые автором, тому пришлось отправить в издательство более ранний, собственноручно напечатанный вариант.

Сын Майкла Толкина, Майкл Джордж, позднее вспоминал: «Предпринятая моим отцом неопубликованная автобиография, в которой он пытается дать представление, в некоторой степени, идеализированное, о конфликтах и недоразумениях своего детства, демонстрирует, что он ощущал навязчивую потребность в утверждении веры в себя и в том, чтобы обезопасить себя от внимания родителей. Я вспоминаю, как он с горечью говорил мне, что однажды во время одного детского бунта он услышал, что его родители разочарованы в том, что он не родился девочкой. Кроме того, он с гордостью рассказывал мне, что после одного из таких конфликтов, которые на самом деле не стоили того, он вышел из дома и накануне войны 1939-45 гг. подписал контракт в местной воинской части на 21 год». Согласно другим источникам, прежде чем ему позволили уйти в армию, Майкл был вынужден ещё целый год проучиться в Тринити-колледже Оксфорда. Став зенитчиком в июне 1940 г., он принимал активное участие в боевых действиях. Проявив храбрость, он был награждён Георгиевским крестом «за свои действия в качестве противовоздушного артиллериста при защите аэродромов в ходе битвы» за Британию. Однако спину он повредил не в бою, а в результате несчастного случая в ходе ночных учений, в декабре 1940 г., и был отправлен в госпиталь в Вустере, где находился до января 1941 г. В июне 1941 г. Майкл стал кадетом Королевской военной академии в Сандхерсте и был отправлен оборонять побережье у г. Сидмут.

«Но он пошёл далее и женился на моей матери осенью 1941 г. в ходе молчаливой церемонии, организованной Королевской комиссией <т.е. гражданской>», – писал Майкл-младший. – «Дед и бабушка не одобряли вызванную военным временем поспешную женитьбу моего отца на моей матери, которая была одной из многих медсестёр, в которых он влюблялся после контузии, преодолённой им только внешне. Анализируя гневные и напыщенные письма с обеих сторон можно прийти к выводу, что мои дедушка с бабушкой нашли причины для оправдания своей сдержанности: якобы у него не было ни средств, ни перспектив; в большей степени возмутительным было очевидно бескультурное, из нижнего среднего класса, англиканское происхождение моей матери».

Свадьба с Джоан Гриффитс, на которой родители Майкла не присутствовали, состоялась 11 ноября, и ещё до конца года он перешёл в Королевские воздушные силы, обучаясь на заднего стрелка в бомбардировщике. Позднее он принял участие в действиях над территорией Франции и Германии.

В 1944 г. Майкл Толкин был признан непригодным к дальнейшей воинской службе в результате «сильнейшего нервного истощения в результате длительного пребывания в районе военных действий», как свидетельствует примечание редактора к Письму 75. После этого Майкл вернулся к изучению истории в Тринити-Колледже, завершив обучение в 1945 г.

По мнению В. Флигер, постоянные мучения, которые испытывал Майкл, стали одним из источников для описания мук Фродо после уничтожения Кольца. «Последствия тех ужасных случаев, когда он бывал под огнём, остались у моего дяди Майкла на всю жизнь», – вспоминал Саймон Толкин.

В 1943 г. на свет появился первый внук Толкина, которого тоже назвали Майклом, в 1944 – первая внучка, Джоан, а в 1952 г. родилась Джудит. В 1956 г. дедушка написал для Джоан стихотворение «Кот», позднее опубликованное в «Приключениях Тома Бомбадила».

Майкл-младший примирил отца с дедом и бабушкой, в июле 1946 г. Толкин даже пытался найти Майклу работу. В конечном счёте Майкл стал учителем, много лет проработавшим в ряде школ Англии. В августе-сентябре 1948 г. Толкин, находясь вместе с женой в гостях у Майкла, писал окончание «Властелина колец».

По воспоминаниям одного из учеников, которые цитирует Б.Л. Иден в своём исследовании о Майкле Толкине, осенью 1956 г. он рекомендовал классу эту книгу своего отца, если они желают прочитать что-либо интересное во время рождественских каникул.

Воспоминания Майкла Толкина, включающие ряд красочных эпизодов, до сих пор не опубликованы.

В статье «Отец – волшебник», опубликованной в «Санди Телеграф» в 1973 г., он признавал, что его отец обладал редкой способностью сочетать дружбу и отцовство, и цитировал полученное им отцовское письмо, в котором Толкин писал, что Майкл был «одним из немногих людей, которые на самом деле поняли "Властелин колец"».

Майкл умер 27 февраля 1984 г. от лейкемии, пережив свою жену чуть более чем на год. «Умер как жил. Храбрый и благородный человек», – гласит посвящённый ему фрагмент надписи на их совместной могиле.

5А8 Майкл Джордж Толкин на руках у матери Джоан, за ним стоит его отец Майкл; справа его тётя Присцилла, бабушка Эдит, дядя Кристофер и дедушка Джон Рональд Руэл Толкин. 1945 г.

Кристофер Толкин родился 21 ноября 1924 года.

Ещё в пятилетнем возрасте, внимательно слушая "Хоббита", он помогал отцу, указывая на отдельные несоответствия ("прошлый раз ты говорил, что у Бильбо была синяя дверь... а сейчас - что у Бильбо дверь зелёная"), и писатель стал платить ему двухпенсовую монету за каждую исправленную ошибку. В годы войны, когда Кристофер был военным лётчиком, отец отправлял ему письма с фрагментами "Властелина колец", и прислушивался к его советам. Кроме того, Дж.Р.Р. Толкин пользовался помощью сына при перепечатывании текста. Вернувшись с войны, Кристофер был принят в сообщество друзей отца "Инклинги" и по его поручению зачитывал им отрывки из "Властелина колец", причем, по общему мнению, был лучшим чтецом, чем Рональд. После смерти Дж.Р.Р. Толкина Кристофер десятилетиями разбирал его черновики, благодаря чему были опубликованы отцовские письма и эссе, вышли в свет "Неоконченные сказания" (1980), 12-томник "История Средиземья" (1983-1996), "Роверандом" (1998), "Дети Хурина" (2007), "Легенда о Сигурде и Гудрун" (2009), "Падение Артура" (2013), "Беовульф: перевод и комментарий" (2014), «Берен и Лутиэн» (2017), «Падение Гондолина» (2018) и другие книги Профессора.

«…мне показалось, что лучше будет скопировать мою первоначальную карту и, воспользовавшись возможностью, исправить некоторые незначительные недочеты (исправление крупных не в моих силах). Поэтому я сделал точную копию, увеличив ее в полтора раза (то есть новая карта в полтора раза больше той, что печаталась прежде) ... я должен подчеркнуть, что точно воспроизвел стиль и детали (за исключением отдельных названий и вида шрифтов) карты, наспех сделанной мной двадцать пять лет назад, не потому, что убежден в ее совершенстве с точки зрения как замысла, так и исполнения. Я давно уже сожалею, что отец так и не заменил ее картой собственной работы. И тем не менее, так уж сложилось, что, при всех ее недостатках и странностях, она стала «той самой Картой», и отец впоследствии всегда опирался именно на нее (несмотря на то, что часто говорил о ее неточности). Разнообразные созданные им черновики карт, которыми я пользовался для составления своего варианта, теперь стали частью истории создания «Властелина Колец». Я счел за лучшее сохранить свою карту, поскольку она, по крайней мере, с приемлемым уровнем достоверности соответствует отцовским замыслам. («Неоконченные предания», перевод О. Степашкиной)».

5А6 Майкл и Кристофер. Ок. 1936 г.

5А5 Джон, Присцилла, Майкл и Кристофер. Ок. 1933 г.

Присцилла Толкин родилась 18 июня 1929 г. Она автор более десятка статей и заметок об отце, таких как «Мой отец – художник» (1976), «Воспоминания о Дж.Р.Р. Толкине в год его столетнего юбилея» (1992), «Начала и концы» (2004), «Предисловие» к «Саге о Хрольфе Краки» (2012), соавтор издания альбома семейных фотографий. Кроме того, она являлась адресатом ряда «Писем Рождественского Деда».

6. ВЛАСТЕЛИН КОЛЕЦ, 1937–1955

«Хоббит» оказался настолько успешен, что Толкин немедленно начал писать продолжение. Получившийся в результате «Властелин колец» был опубликован в трёх частях в 1954–1955 гг., а приобретённая им популярность удивила даже автора. Написание его заняло двадцать лет, а подготовка к публикации – ещё шесть. За это время Оксфорд пережил шесть лет войны, дети Толкина выросли и уехали от родителей, принадлежавший семье дом по Нортмур-роуд был продан, а Толкин трижды переезжал, наконец приобретя новый дом в Хедингтоне для себя и Эдит. Большую часть времени занимала у него работа в университете. Он ушёл с должности профессора англосаксонской словесности в 1945 г. и стал мертоновским профессором английского языка и литературы, пребывая в этом статусе до ухода в отставку в 1959 г. Такая перемена работы вызвала необходимость создания совершенно нового курса лекций, ориентированного на среднеанглийские тексты – материал, который он не преподавал студентам с 1925 г.

В период написания «Властелина колец» он создал две короткие сказки, не связанные со Средиземьем: небольшая притча «Лист работы Ниггля» была опубликована в «Даблин ревью» в январе 1945 г., а комическая история «Фермер Джайлс из Хэма», иллюстрации для которой были нарисованы Паулиной Бэйнс, вышла в 1949 г. Кроме того, в 1939 г. в университете Сент-Эндрюс он прочёл главную лекцию, отражавшую его взгляды на написание фэнтези, «О волшебных сказках», но опубликовал её лишь в 1947 г.

Кэтрин Макилвейн. Дж.Р.Р. Толкин: биографический очерк. // Толкин: Создатель Средиземья. С. 10-19.

Иллюстрации:

62 Черновой набросок Врат Дурина. 1953 г.

6А. Интересные факты: Толкин и война

16 марта 1943 г. Толкин напечатал для последующего размножения схему курсов английского для кадетов морских и военно-воздушных сил, которым перед вероятной отправкой на фронт предстояло получить образование в ускоренные сроки. Четырьмя днями ранее он предложил эту схему на собрании совета факультета, и она была одобрена, более того, Толкин был назначен начальником этих курсов, и занимал эту должность до марта 1944 г.

Что же предлагал Толкин будущим воинам? В первой половине курса все кадеты должны были изучать общую историю английской литературы от истоков до современности; обзор истории английского языка и современный английский, включая письменный английский и критику современных примеров письменной английской речи. Письменные упражнения по английскому продолжались в течение второй половины курса, когда каждый кадет, кроме этого, определял себе один из перечня предметов по выбору (избранному предмету соответствовали определённые работы для прочтения и изучения). В частности, в курсе, начинавшемся 8 апреля, предметами на выбор были английская поэзия, английская драма, английский роман, эссе, письма и биографии. Согласно предложениям Толкина от 16 марта, первая половина курса обеспечивалась чтением общих лекций по факультативным предметам и кадеты обязаны были посещать лекции по двум из этих предметов.

В последующие месяцы Толкин подготовил для учащихся на этих курсах издание средневековой английской поэмы «Сэр Орфео», которое было размножено на ротаторе и впоследствии послужило основой для толкиновского перевода поэмы на современный язык.

В качестве начальника курсов Толкин осуществлял общее руководство, в частности проводил личные беседы с кадетами, занимался всем, что связано с программой, заседаниями кафедры и назначением замен лекторов в случае болезни. Например, однажды сам Толкин подменял К.С. Льюиса в качестве лектора. В сохранившемся черновике лекции говорится, что хотя Льюис, вероятно, стал бы рассказывать кадетам о короле Артуре и его связях со средневековой англоязычной литературой, сам Толкин предпочитает рассказать им об английском языке.

Один из кадетов, Рейнер Анвин, вспоминал: «Шестимесячные курсы были странным сочетанием базовой военной подготовки и академических предметов. Мой отец [Стенли Анвин] вообще не собирался отдавать меня учиться в университет, и из-за недостаточного знания классики [греко-римской] я не подходил для Оксфорда. Но мои краткосрочные курсы для военно-морского флота позволили мне попасть туда, и отец был счастлив так же, как и я». По воспоминаниям кадета военно-воздушных сил Энтони Кёртиса, занятия с К.С. Льюисом по «Потерянному раю» вынуждали считать себя круглым невеждой, в то время как Толкин, преподаватель средневекового английского, был само добродушие.

Между 28 января и 3 февраля 1944 г. возглавляемая Толкином комиссия подготовила черновик заявления совета факультета по поводу изучения английского языка в школах. Но академическими обязанностями деятельность Толкина в это время не ограничивалась. Он продолжал нести ночные дежурства в «ужасно сырой и холодной» комнатушке штаба гражданской обороны Северного округа Оксфорда, чтобы вовремя предупреждать население о налётах немецкой авиации. Эти обязанности позволяли ему наблюдать за небом: на обороте бумаг гражданской обороны он записывал в начале 1944 г. фазы луны для корректировки «Властелина колец».

Черновики этого романа он будет посылать сыну Кристоферу в Южную Африку: как раз в этом месяце его отправили туда учиться на военного лётчика. В первом же письме Толкин, учитывая возможные потери в переписке из-за военной цензуры, сообщает, что будет нумеровать свои послания, часть фраз пишет по-латыни и сожалеет, что не может писать Кристоферу по-русски или по-польски. Он вновь заверяет сына в своей любви. В том же письме, датированном 18 января, он вспоминает ночь 17 января, проведённую им на дежурстве вместе с Сесилом Ротсом, историком, преподававшим в Оксфорде иудаистику.

«Оказался он человеком просто очаровательным, мягким и кротким (во всех отношениях); так что заболтались мы за полночь. Работающих часов в комнате не было, так что он одолжил мне свои, наручные: и тем не менее сам зашел и окликнул меня без десяти семь, чтобы я не опоздал к Причастию! Просто-таки мимолетный отблеск непадшего мира!». Возможности побриться или умыться в штабе гражданской обороны не было, Толкин устал и подумывал о том, чтобы вместо посещения храма (оксфордской католической церкви Св. Алоизия Гонзага) попасть домой перед лекциями пораньше, чтобы снять обязательное в ту военную пору ночное затемнение с окон. «Но появление этого кроткого иудея и то, как серьезно посмотрел он на четки у моего изголовья, решило дело. К Св. Алоизию я явился в 7.15, как раз вовремя, чтобы исповедаться перед мессой; а домой вернулся незадолго до окончания службы» (цитаты в переводе С. Лихачёвой).

Еда, кроме хлеба и овощей, в Великобритании была по карточкам (тем же утром Толкин сходил в рыбную лавку забрать рыбу). Так что профессор разводил у себя кур и, занимаясь уборкой курятника в тот день, пожаловался сыну, что «грязнухи» не несутся.

Уже к 11 утра Толкин был в университете, чтобы читать лекцию. У. Хэммонд и К. Скалл предполагают, что это была одна из лекций по истории английского языка для кадетов (юношей, параллельно обучавшихся университетским предметам и проходивших подготовку для военно-морского флота или военно-воздушных сил). Заведовал кадетскими курсами, в частности, составлял расписание, сам Толкин.

Зная, как обращались нацисты с попавшими в плен красноармейцами, сложно принять тот факт, что ещё в 1941 г. Германия и Великобритания договорились о возможности получения своими военнопленными образования при посредничестве Международного комитета Красного Креста. Британские военнопленные, находившиеся в лагерях Германии и её союзников, получали план обучения и заказывали недостающие книги, которые выделялись из библиотечного фонда Бодлианской библиотеки или приобретались в близлежащем магазине Блэкуэлла, просматривались на предмет возможных записей (которые удалялись), пересылались в Швейцарию, а оттуда – в Германию, где вновь просматривались немецкой цензурой. Письменные экзаменационные работы военнопленных, в свою очередь, пересылались из Германиии в Великобританию, где их проверяли оксфордские преподаватели.

28 января Толкин, возглавлявший экзаменационную комиссию (одним из её членов был его друг К.С. Льюис), лично писал и перепечатывал отчёт о вступительных экзаменах по английскому языку и литературе, которые сдавали находящиеся в Германии британские военнопленные. Экзамены эти, хотя и доступные лицам, не связанным ранее с университетом, были непростыми: сдали их лишь 17 человек.

Наконец, Толкин пытался отстаивать права своего предмета в школьной системе образования. В 1943 г. по поручению министра комиссия, возглавляемая президентом Сент-Джон-колледжа Оксфордского университета Сирилом Норвудом, подготовила отчёт о преподавании в школах, который впоследствии лёг в основу реформы среднего образования в стране. По оценке совета факультета английского языка, сформировавшего комиссию во главе с Толкином, принятие предложений комиссии Нортона повлекло бы за собой «уменьшение количества студентов, изучающих английскую литературу в университетах». В качестве председателя комиссии Толкин к 3 февраля 1944 г. подписал документ, согласно которому совет факультета «единодушно протестует против произведённой в Отчёте дихотомии… между "обучением использованию английского языка" и "изучением английской литературы". Учителя, как и ученики, лучше всего узнают, как использовать английский, от тех, кто использует его наилучшим образом. Эти писатели в совокупности называются английской литературой. За последние несколько лет многие учителя и исследователи усердно работали, чтобы гарантировать полноценное место изучению английского в схеме гуманитарного образования, но их работа поставлена под угрозу срыва предложениями из Отчёта, которые по этой теме реакционны и основаны на недостаточной осведомлённости».

«Сплошной ущерб от этой войны, не только материальный, но моральный и духовный, — как же тяжко тем, кому приходится все это выносить», – писал он сыну Кристоферу весной 1944 г. (цитата в переводе С. Лихачёвой).

Иллюстрации

6А2 Толкин со своими курочками. 1944 г.

7. СЛАВА И ОТСТАВКА, 1956–1973

Придуманная история, затронутая во «Властелине колец», впервые привлекла к толкиновской мифологии и изобретённым им языкам внимание широкой публики, которая потребовала публикации более ранних сочинений – создававшихся им в течение сорока лет. Однако взаимосвязанных материалов, которые следовало принимать во внимание, теперь стало столько, что в результате публикации «Властелина колец» задача не стала проще, а скорее усложнилась. Его работа над эльфийскими языками и историей эльфов в Первую Эпоху Средиземья, известной как «Сильмариллион» постоянно пребывала в текучем состоянии, беспрестанно изменяясь и переделываясь на протяжении многих лет. Значительная часть этого фонового материала теперь оказалась утверждена, будучи опубликованной (особенно в приложениях к «Властелину колец»); скрепив собой его ранние работы, она до некоторой степени связала ему руки и ещё более усложнила завершение этих произведений.

Толкин вышел в отставку в 1959 г., через четыре года после публикации «Властелина колец». По мере роста его популярности, особенно в Америке, в 1960-е гг., он чувствовал, что к нему и его работам проявляют всё больший интерес. Письма от поклонников, на которые он считал себя обязанным отвечать, текли нескончаемой рекой, и у него постоянно просили интервью и приглашали на различные мероприятия. Главной его надеждой – а также издателя – было придание «Сильмариллиону» формы, пригодной для публикации. Выйдя на пенсию, он всё время продолжал работать над своим «Легендариумом». В 1962 г. он выпустил сборник стихотворений, связанных со Средиземьем, «Приключения Тома Бомбадила», и в том же году вышло долгожданное издание средневекового текста «Ancrene Wisse» под его редакцией. Через пять лет была опубликована короткая сказка «Кузнец из Большого Вуттона». Не связанная с его обширной мифологией, эта работа отражала его чувства по отношению к отставке от дел и старости, выраженные при помощи Волшебной Страны. Волшебная звезда упомянутого в заголовке кузнеца наградила его возможностью попасть в мир волшебства, но много лет спустя он обнаружил, что её следует передать другому, чтобы тот смог воспользоваться шансом пройти «в ту волшебную страну».

В 1968 г., чувствуя необходимость отдохнуть от пристального внимания общественности, он и его жена Эдит переехали из Оксфорда в тихий курортный Пул в Дорсете. Им понравилось жить в современном бунгало, за которым простирался лес, и которое было недалеко от моря. Многие годы они отдыхали в близлежащем Борнмуте, останавливаясь в отеле «Мирамар». Толкин надеялся, что переезд подарит ему мир и покой, столь необходимые для завершения его работы над «Сильмариллионом», но здоровье Эдит, которой было уже семьдесят девять лет, всё ухудшалось, и ей требовалось всё больше заботы и внимания. Толкину, который был моложе жены, исполнилось семьдесят шесть, и он также начал ощущать себя стариком и не мог работать с прежней энергией и энтузиазмом. Он страдал от травмы, полученной при падении в 1968 г., как раз накануне переезда в Пул, из-за которой стал хромым.

Эдит умерла в ноябре 1971 г. в Борнмуте. Они были женаты пятьдесят пять лет, поддерживали друг друга, разделяли все радости и невзгоды с тех пор как встретились юными сиротами в Бирмингеме. Перенеся эту утрату, Толкин понял, что не сможет жить в Пуле без неё. Мертон-колледж благородно предложил ему вернуться в Оксфорд, где он жил в обслуживаемой квартире на Мертон-стрит, имея полную возможность участвовать в жизни колледжа как почётный сотрудник. Он продолжал трудиться над «Сильмариллионом», но его поздние работы были в большей степени посвящены философии и размышлениям, чем пытались придать сказаниям структуру повествования. Он умер 2 сентября 1973 г., находясь на отдыхе в Борнмуте. Труд его жизни, «Сильмариллион», остался неопубликованным.

Кэтрин Макилвейн. Дж.Р.Р. Толкин: биографический очерк. // Толкин: Создатель Средиземья. С. 10-19.

Иллюстрации:

71 Карта Нуменора. Ок. 1960 г.

73 Толкин летом 1968 г.

7А. Интересный факт: Стихотворение в подарок

В 1964 г. Толкин предложил в сборник «Зимние сказки для детей» три своих стихотворения, но из-за нехватки места были опубликованы лишь два. Третье стихотворение, написанное в декабре 1963 г., увидело свет лишь меньше месяца назад: его представили публике на великолепной выставке в оксфордской Бодлианской библиотеке. История «Розалинд Рэмидж» была изложена в каталоге выставки её куратором Кэтрин Макилвен.

«Восхищённый письмом и стихотворением, написанным для него семилетней любительницей «Хоббита», Толкин создал стихи специально для неё. За этим экстраординарным подарком, сделанным в ответ на вроде бы обыкновенное письмо поклонницы, скрывается целая история. Розалинд Рэмидж была дочерью бывшего оксфордского швейцара в Мертон-колледже, в котором Толкин был профессором английского языка и литературы. В «Семейном альбоме Толкинов», созданном двумя из детей Толкина, написано, что мистер Рэмидж, тогда ещё холостой, добровольно вызвался отработать все рождественские смены, чтобы остальные привратники смогли провести праздники со своими семьями. Услышав об этом добром поступке, Толкин под Рождество прикатил на велосипеде в колледж, захватив для него бутылку вина в подарок. Застал он его за усердной подготовкой к поступлению в университет. Джеймс Рэмидж прошёл курс обучения английскому языку в Баллиол-колледже Оксфорда в 1951–1954 гг. К тому времени как его маленькая дочь написала Толкину, он уже был учителем в Кафедральной школе в городе Уэлс, графство Сомерсет.

Толкин был знаком с этим городом и написал в письме Розалинд: «Я не был в Уэлсе с 1940 г., но надеюсь, что часы и лебеди всё ещё трудятся». Это было отсылкой к астрономическим часам кафедрального собора (одним из старейших в стране) и лебедям, которые жили, и до сих пор живут, во рву, окружающем Дворец епископа, и которых приучили звонить в колокол, чтобы получать еду. И то и другое Толкин включил в стихотворение, прилагавшееся к письму».

Розалинд Рэмидж

Однажды весной

Как шар унесло

Красу-Розалинд

Вдаль ветром шальным,

И так вознеслась

Она в небеса.

Но вниз бросив взоры,

Увидела город.

Так сер был и мал,

Средь зелени ждал.

«Зачем это здесь?» –

Гадала с небес.

«Для хоббитов он

Без проку, сочтён

Бы гномикам мал

Их дом, если б стал

Он здесь, на земле».

«Да это Уэлс!» –

Она поняла:

«Бьют колокола

Забавных часов,

И звон здесь как зов

Кормить лебедей!

Хорошая весть –

Узнала, где я

Теперь, вниз пора,

Мне время пить чай.

Но боже мой, как

Попасть туда мне

Раз лесенки нет?

«Ты им не потеря!» –

Свистел свежий ветер.

Но лишь пошутил,

Ведь был очень мил,

Едва он изрёк,

Спустил, как перо

Лебёдушки он,

Весенней порой.

Всегда уцелеешь,

Розалинд Рэмидж.

7А1 Автограф стихотворения «Розалинд Рэмидж».